📱 Филолог, преподаватель по спичрайтингу Сергей Олешко и новый выпуск его колонк…

📱 Филолог, преподаватель по спичрайтингу Сергей Олешко и новый выпуск его колонки «О философии без душноты»:

На примере гуся разбираемся, как делать добро. Помогать будут размышления супер-звезды древнеримской философии — Луция Аннея Сенеки. Ну, покрякали!

В своём сборнике «Нравственные письма к Луцилию» пожилой Сенека включает режим морализатора и учит молодого Луцилия жизни. Например, рассказывает о том, как совершать благодеяния. Вот об этом и поговорим, а гусь Кряка поможет.

По мысли Сенеки, благодеяние — действие, которое даёт радость другим. Но при этом и тот, кто совершает это действие, тоже получает радость.

Когда Кряка просто выходит погулять и крякает, людям уже радостно. Если при этом Кряка заражается радостью от людей, то можно рассматривать это как благодеяние. Надеюсь, что зоологи этот текст не читают.

Но в каком случае кто-то, совершающий благодеяние, может НЕ обрадоваться? Тут нам помогут размышления Сенеки. Философ считал, что благодеяние — действие, совершаемое с готовностью, охотно и по доброй воле.

Получается, что если Кряку будут заставлять петь свои гусиные песенки, то это будет не благодеяние.

Или вот ещё ситуация: у пожилого Бориса Львовича спина не сгибается, а надо бы достать носок из-под дивана. Тут где-то рядышком шлёпает Кряка и дальше события могут развиваться по двум сценариям:

1) Борис Львович бухтит, что гуси нынче неблагодарные, только корм трескают, щиплют людей без повода, а вот когда носок надо достать, фиг от них чего дождёшься...

2) Вместо бубнежа Борис Львович интересуется, а не затруднит ли Кряку его просьба достать носок.

В том и другом случае итог один — Кряка достаёт носок. Но только вторая ситуация — пример благодеяния, а первая — пример вымученного поступка. В нём и манипуляции, и давление, и уговор.

Сенека учил, что благодеяние определяется не материальным результатом, а внутренней направленностью. Если в человеке начальный импульс был связан с бескорыстием и желанием делать добро, то всё в порядке — это благодеяние. Если же человек поступил расчётливо или от переизбытка чувств, то нет.

Кряка, твой выход!

Наш гусь умеет взлетать на высоту до 6 метров. Это как до третьего этажа. И вот в яблоневом саду мальчик Ваня, не евший трое суток, пытается сорвать яблочко. Если Кряка, узнав голодную историю Вани, распереживается и полетит сшибать мальчишке яблочки, то это будет не совсем благодеяние. То ли дело, если Кряка с холодной гусиной головой решит сделать это. По мысли Сенеки, благодеяние считается тогда, когда его определяет разумная природа. Это что-то типа долга, который человек (или гусь) осознаёт, добровольно принимает и выполняет.

Вот только с размышлениями о долге поаккуратнее! Никто никому ничего не должен. Сенека учил, что благодеяние ценно само по себе. То есть, если кто-то способен совершать добрые поступки, то такая способность — это и есть награда. Прибыль за благодеяние стоит воспринимать как необязательный подарок. Даже «спасибо» ждать не надо.

Благодеяние оказывается ради благодеяния, а не для чего-то другого.

Никто не записывает благодеяний в долговую книгу и не напоминает о них. Добрый человек даже не вспомнит, кому и какое добро он сделал. Если же будет вспоминать и ждать чего-то взамен, то это не благодеяние. В этом случае делание добра превращается в постыдное ростовщичество.

Ну и последний выход Кряки.

Наш гусь умеет плавать и не мокнуть, чего не скажешь о Маше, которая уронила в реку мячик. Кряка прыгнул в воду, достал мячик, да и пошлёпал дальше. Наш гусь уже через минуту забыл о Маше, мячике и своём заплыве. Думаете, у него проблемы с памятью? Нет, просто Кряке не интересно, получит ли он что-то взамен от Маши. Наш гусь от корки до корки перечитал «Нравственные письма к Луцилию» Сенеки и стал настоящим добряком.

Всем Кря!