Почему это важно?

Представьте, что вы родились во Франции в самом конце XVIII века. Главный политический соперник вашей страны — быстро развивающаяся Германская империя и… как ни странно, евреи. Антисемитизм является симптомом тяжелой болезни — предвзятого, искаженного отношения к окружающим. Этот же симптом в разное время проявлялся у многих мировых держав, теперь считающихся «цивилизованной» частью нашей планеты. Самыми яркими примерами являются Германия и СССР первой половины XX века, где гонения евреев фиксировались с разной степенью жестокости, но со схожей степенью интенсивности.

Однако, я повторюсь, эту болезнь перенесли практически все. Именно с предвзятости, а в частности, с предвзятого отношения к евреям начинается одно из самых громких уголовных политических дел во Франции конца XVIII века — «дело Дрейфуса». Ранее «Вечерний Телеграмъ» рассказывал историю основателя Group-IB Ильи Сачкова, получившего 14 лет колонии строгого режима за госизмену. На одном из последних слушаний Сачков сравнил себя именно с Альфредом Дрейфусом, о котором мы сейчас и поговорим.

Капитан французской артиллерии Альфред Дрейфус был военным человеком, которого обвинили в шпионаже в пользу Германской империи: в 1894 году Дрейфуса приговорили к пожизненной ссылке за шпионаж и измену родине. К тому моменту такое наказание, как «смертная казнь» за политические преступления, уже была исключена из французского законодательства, поэтому мужчине удалось миновать гильотины и виселицы. В ходе судебного заседания шестеро профессиональных экспертов-военных подтвердили вину Дрейфуса (лишь один — седьмой — счел доказательства недостоверными и малоубедительными), такое же решение приняли военные судьи.

Во французском военном обществе того времени, практически каждый, как отмечают историки, придерживался правых взглядов. Среди граждан же торжествовал антисемитизм, становилась невероятно популярной шпиономания. В 1895 году в Отделе статистике и военной разведки Франции меняется руководство. На руководящую должность встает подполковник Мари-Жорж Пикар. Чиновник уверен в виновности Дрейфуса ровно до того момента, как один из приближенных не сообщает ему о подозрении в сторону другой, более сомнительной личности — майора Эстерхази. Взгляды Пикара делают поворот, будто по команде «кругом». На следующем слушании он, не предупреждая руководство, встает на защиту Дрейфуса.

Пикара отстранили. Уволили со службы. Он не сдавался и пытался доказать невиновность своего земляка, добиваясь правосудия и честного суда. Пикара обвиняют в нелегальной передаче документов. Он попадает в тюрьму. Общество раскалывается: многим очевидно, что происходит, ведь де-факто — главный подозреваемый (Эстерхази) остается в неприкосновенности: у майора не проводят обыски, его не вызывают на допросы. Военный суд оправдывает его. Общество не может молчать, и тогда знаменитый писатель Эмиль Золя пишет свое знаменитое открытое письмо «Я обвиняю…», обращенное к президенту Франции: в обращении Золя обвиняет французское правительство в антисемитизме и антигосударственной деятельности, ведь все действия властей, будто специально направлены против прав и свобод народа их страны.

За невиновность Дрейфуса выступил Антон Чехов, против же оказался Жюль Верн. Мастодонты литературы Франции и Российской Империи решили быть «выше» этого: так, Роллан и Толстой заявили о том, что правосудие настигнет виновных, а высказываться о чьей-то вине, пока судебное разбирательство еще явно не окончено — рано. Эмиля Золя приговорили к году тюрьмы, однако он успел сбежать в Англию.

Военный министр, генерал Кавеньяк, получил новые доказательства вины Дрейфуса и вновь публично заявил о его виновности от лица государства. Однако вскоре, из-за сомнений в полученных сведениях, он лично допросил осведомителя и добился от него признания в подлоге. Главный подозреваемый, который так и не побывал в суде, майор Эстерхази бежал из страны, опубликовав признание в своей виновности. Правое крыло общества отказывалось в это верить, однако правосудие приближалось...Полностью оправдан Дрейфус был лишь в 1906 году.👇